Франциск Скорина медик и астроном

СКАРИФИЦИРОВАТЬ (лат. scarificare.). Подрезывать кожу скарификатором, ланцетом; пускать кровь. Делать надрезы ланцетом; ставить кровососные банки.

p.s. Вот откуда происхождение фамилии Скарина — потомственные медики и астрономы (астрологи)

Просветитель и издатель, философ и библеист, переводчик, поэт, художник, медик, естествоиспытатель и садовник, астроном и астролог, алхимик, математик, педагог — вот далеко не полный перечень талантов Франциска Скорины, выпускника Краковского университета (рис. 1).

Рис. 1

В стенах университета Скорина провел два года, освоив за это время курс так называемых свободных искусств — грамматику, логику, риторику, арифметику, геометрию, астрономию и астрологию, музыку. 14 де­кабря 1506 г. в книгах университета была сделана запись о том, что «Фран­циск из Полоцка, литвин» удостоен ученой степени бакалавра.

В 1512 г. по документам мы находим Франциска Скорину в итальянском городе Падуе. Здесь он сдавал экзамены в медицинской коллегии местного университета и 9 нояб­ря получил ученую степень доктора медицины. В одном из документов, связанных с этим экзаменом, Скорина назван «секретарем короля Дакии». Историки предполагают, что здесь подразумеваются княжества Валахия и Молдавия, расположенные на землях древ­ней римской провинции Дакии. Предполагается, что где-то между 1512 – 1517 и 1520 – 1521 годами Скорина пребывал в Праге, где у него под наплывом гуситских идей использования библейских книг для формирования общественного сознания и созрела мысль о книгопечатании.

Итак, приведенная выше информация о системе образования в Краковском университете позволяет нам с достаточной уверенностью сказать, что Франциск Скорина был знаком с основами как астрономии, так и астрологии.

Белорусский ученый В. В. Агиевич в своей работе «Iмя i справа Скарыны: У чыiх руках спадчына» [2] уделил большое внимание астрономической символике и предполагает, что «портрет Скорины наложен на карту звездного неба. Изображение Храма (модели мирозданья-универсума) и внутри него находящегося человека (творческого познающего субъекта) сопряжено с картой (планисферой) северного звездного неба (также модели мира)». Он же высказывает гипотезу, что на гравюре Скорина (рис. 1) показал гелиоцентрическую картину мира[1].

Интересные исследования провел Г. Я. Голенченко в работе «Франциск Скорина — белорусский и восточнославянский первопечатник» и др. Он пришел к выводу, что Скорина был хорошо знаком с астрономическими достижениями своей эпохи. За основу для анализа взята «Малая подорожная книжка». Издания «Малой подорожной книжки» не датированы. Определить время выпуска ее в свет помогла находка, сделанная в 1957 г. в Копенгагене, где в Королевской библиотеке обнаружили Пасхалию в разделе «Соборник», которая в других экземпля­рах «Малой подорожной книжки» не сохранилась. Поэтому сейчас «Малую подорожную книжку» ученые датируют временем около 1522 г. Замечу, что Пасхалии построены на двух астрономических циклах: лунного 19-летнего и солнечного 28-летнего. К сожалению, мои попытки сделать фотокопии этой работы закончились плачевно: я получила информацию, что данная книга украдена. Поэтому приведу максимальные сведения о ней из работ Г. Я. Голенченко. Он пишет:

«Изучение медицины в те времена было также связано с астрономией. Эффективность лечения, согласно бытовавшим убеждениям, зависела от расположения небесных светил, знаков зодиака и других астрономических условий…

Наиболее интересные астрологические символы (далее А. с.) помещены в «Соборнике». Отходя от старых канонов церковно-служебной письменности, Скорина ввел новые, более точные и подробные данные о протяженности дневного и ночного времени в начале и середине каждого месяца, о днях равноденствия и солнцестояния[2].

В «Соборнике» есть и сведения о зодиакальных созвездиях. …Скорина называет сами созвездия и определяет месячные даты, когда солнце входит в каждое из них (рис. 2).

…Введение в научное употребление полного текста «О паскали или о пасце» («Пасхалия») позволило ученым познакомиться с теми непосредственными А. с., о которых Скорина сообщал в заключительной части своего предисловия к «Малой подорожной книжке»:  «…К  тому  естъли  бы  которого  году  была  гибель  месецова

или затемнение солнъцево, то при поскали знайдеш того ж году месяц, день и годину неомылно написану тое гибели месецевы или затмения солнцева». В сущности, это первый во всем восточно-славянском кириллическом книгопечатании XVI – XVIII вв. прогноз затмений.

Рис. 2

Скорина предсказал полные лунные затмения 1 марта 1523 — «пол 9 годины пополудни», 25 авг. 1523 — «по полнощ 3 годи [ны] », 29 дек. 1525 — «2 годины пред полуночу [ью]», 18 дек. 1526 — «полутрети годины пред полунощью», 16 окт. 1529 — «шестое годины по полунощи»; частичное лунное затмение, «гибель месяца шестое части» 4 июля 1525 — «предъполунощию 2 годины»; солнечное затмение, «гибель солнъца большая половина» 28 марта 1530 — «пол в годины предполуднем». Сопоставление ретроспективных расчетов затмений («Канон Затмений», 1887, Т. Оппольцера и др.) с прогнозом Скорины подтверждает точность его сведений. Расхождения в один день в датах трех затмений (25.8.1523, 16.10.1529, 28.3.1530) объясняются особенностями вычисления астрономических суток в то время. Солнечное затмение, которое, согласно подсчетам Скорины, должно было произойти 28.3.1530, в этот день наблюдали профессора Краковского университетата М. Бем и С. Люберт. «Пасхалия» Скорины, которая отмечала так называемые подвижные христианские праздники, рассчитана на 21 год (с 1523 по 1543-й), однако сведения о затмениях даны в ней только до 1531-го. Кроме этого, часовое время предсказанных Скориной затмений в большинстве соответствует меридианам центра Европы, а не долготе Вильно. Видимо, составляя сводку, Скорина пользовался не только литовскими источниками, в которых астрономические расчеты были доведены до 1531 г. Такими источниками могли быть произведения профессора Тюбингенского университета И. Штеффлера «Новый альманах» (1506) и «Большой римский календарь» (1518), в которых помещены те же даты затмений, что и у Скорины… Сведения, приведенные в «Малой подорожной книжке», свидетельствуют о том, что Скорина свободно ориентировался в сложной астрономической литературе тех времен. Он точно определял не только даты затмений, но и годы, когда полных затмений на территории Литвы и Белоруссии не наблюдали.

В «Пасхалии» есть еще одно астрономическое предсказание на 1524 г.: «Сего году не будет гибели солнца ани месеца, но будеть сочтие всех седми звезд, блудящих во знамении небесном в Рыбах, месеца февраля. Они же на потом, естли господь бог допустить, великое пременение царств, законов, людей и всех на земли и во водах родящихся, быти знаменують, яково еж перед тым не бывало». Сложные орбиты упомянутых Скориной 7 блуждающих планет — Солнца, Луны, Юпитера, Марса, Венеры, Меркурия и Сатурна, их обратное движение на фоне других относительно неподвижных звезд издавна способствовали возникновению различных верований и предрассудков. «Соитие» планет обещало особенные беды, поскольку оно должно было произойти в созвездии Рыб, известном как «водный» знак зодиака. К тому же 1524-й — високосный год, «лето преступное или висеут», как писал Скорина, а Штеффлер предсказывал в 1524 г. всемирный потоп.

Астрологические предсказания, основанные на «соитии» планет в 1524 г., встречались в произведениях многих европейских авторов XV – нач. XVI вв. Известны они были и на Руси[3], и в Краковском университете[4]. Но у Скорины это предсказание менее конкретное, чем у Штеффлера, и отмечено оно определенным скептицизмом («естли господь бог допустить»)» [120, с. 243 – 244].

Некоторые историки предполагают и до сих пор ведут споры о том, мог ли быть Скорина доктором Франциском — поляком, который должен был встретиться в 1525 г. с Мартином Лютером, но последний сбежал, боясь козней доктора. Этот факт известен из жизнеописания Лютера.

Особый интерес представляют предисловия Скорины к издаваемым им книгам. Их анализ позволяет заключить, что он был знаком с халдейским, еврейским, сирийским, египетским, «славенским», латинским, греческим и другими языками.

Более подробно предлагаю остановиться на «Предисловии Иисуса, сына Сирахова, в книгу рекомую Церковник».

Первое предисловие написано от лица Иисуса, сына Сирахова. В нем говорится, что «оскудеют слова еврейские, когда будут переложены на другой язык. Не только сама сия книга, но и закон, и пропорции, и иные всякие книги немалую имеют разность, когда с одного в другой язык переводятся». Иисус пишет о том, что в 38-е лето Птоломея Еверета, царя египетского, прибыл он в Египет и «нашел много книг оставленных, великих и потребных науке, и решил и сам изложить книгу сию, и привнести в науку на долгие времена. И сколько бы ни читал данную книгу, при каждом чтении новому научишься, чего раньше не умел, вся Соломонова и Аристотелева божественная и житейская мудрость в сей книге краткими словами заключена есть», говорит в конце предисловия Иисус.

Историю написания книги Скорина излагает во втором предисловии, где пишет от первого лица и повествует, что Иисус, сын Сирахов, написал сию книгу еврейским языком и потом с еврейского языка перевел на греческий по просьбе Птоломея Еверета, царя египетского. Коротко описывается родословная еврея по происхождению, Иисуса Сирахова, говорится, что «его отец Сирах был сыном Иисуса, сына Еседехова. Иисуса Еседехова послал Елизар, ерей великий иерусалимский к Птоломею Филядельфови (основатель библиотеки), царю египетскому в Александрию, он же второй царь в Египте по Александру Македонскому, и с ним семдесят и единаго мужей избранных в законе божием и во пророцех и во всех иных писмех святых наученых, духа святого и философии исполненных, еврейского и греческого досконале умелых». «Сии же семдесят и два учителя» и перевели с еврейского на греческий ряд книг Ветхого Завета. Положил эту книгу царь Птоломей Филяделф среди других книг, которых было около 40 тысяч. Далее, во время правления уже Птоломея Еверета, Иисус Сирахов приехал в Александрию и между книг нашел письмо и книги деда своего, «и возревновал, ест тому, дабы оставил теже и по собе паметь, яко и предков его оставили» и захотел, чтобы и по нему память не загинула вовеки, и перевел сию книгу на греческий язык, и назвал ее Панаретос. Написана книга в 209 году до Р. Х. во времена Птолемея Евереета. Потом же святой Герасим в 429 году перевел ее «с греческого на латинский и назвал ест ея Екклезиастыкус, еже по-русски — Церковник…».

Если бы и сам доктор Скорина захотел уподобиться Иисусу Еседехову, то для привнесения в науку своего вклада, вероятнее всего, написал бы книгу по медицине, ибо в своих книгах Скорина именовал себя «в лекарстве и в науках вызволенных доктором»,
т. е. доктором медицины и «свободных» искусств.

Чтобы представить уровень образования Скорины, приведем цитату из предисловия ко всей Библии. Здесь Скорина поместил своеобразные методические рекомендации о том, какие книги следует читать, изучая те или иные науки:

«Святое письмо все иные науки превышаеть, понеже егда бываеть чтено, под простыми словы замыкаеть тайну. И тако младенцем и людем простым есть наука, учителем же и людем мудрым — подивление. Яко река дивная мелка — по ней же агнец брести может, а глубока — слон убо пливати мусит. В сей книзе всее прироженое мудрости зачало и конец — бог вседержитель познаван бывает. В сей книзе вси законы и права, ими же люде на земли справоватися имают, пописаны суть. В сей книзе вси лекарства душевные и телесные зуполне знайдете. Ту[т] навчение филозофии добронравное, яко любити бога для самого себе и ближнего для бога имамы. Ту[т] справа всякого собрания людского и всякого града, еже верою, соединением ласки и згодою посполитое доброе помножено бываеть. Ту[т] научение седми наук вызволеных достаточное. Хочеши ли умети граматику или, по-рускы говорячи, грамоту, еже добре чести и мовити учить, знайдеши в зуполной Бивлии Псалтыру, — чти ее. Пак ли ти ся любить разумети ло[г]ику, — она же учит з доводом розознати правду от кривды, — чти книгу святого Іова или послания светого апостола Павла. Аще ли помыслиши умети риторику, еже есть красномовность, чти книги Саломоновы. А то суть три науки словесные. Восхощеш ли пак учитися музыки, то есть певници, премножество стихов и песней святых по всей книзе сей знайдеши. Любо ли ти есть умети аритметику, еже вократце, а неомыльне считати учить, четвертыи книги Моисеевы часто чти. Пак ли же имаши пред очима науку геометрию, еже по-руски сказуется землемерение, чти книги Ісуса Наувина. Естъли астрономии или звездочети, — найдешь на початку книги сее о сотворении солнеца и месеца и звезд, найдеш во Исусе Наувине, яко стояло солнеце на едином месте за целый день, знайдешь во книгах Царств, иже солнеце воспять поступило неколико ступнев, знайдешь во светом Еувангелии о новоствореной звезде часу народження нашего спасителя Ісуса Христа, — более воистинну чудитися превеликой божеей моци мусишь, нижли учитися! А то суть седм наук вызволеных» [120, 9].

Академик А. И. Соболевский в работе «Переводная литература Московской Руси XIV – XVII веков» в главе «Литература жидовствующих» [110], упоминая Захарию Скара[5], в скобках дает варианты фамилии: или Схария, Схарина, Скарина. Естественно, что возникает потребность связать эти две личности узами родства. В этой связи необходимо вспомнить тот факт, что в 1862 г. австрийский историк и архивист И. Фидлер в издании Венской академии наук опубликовал текст Инструкции короля Сигизмунда II Августа польскому послу в Рим, датированной 1552 г., где указано, что Василий III «…при правлении нашего божьего отца[6] какой-то его подданный, руководствуясь набожным желанием и решив напечатать и издать на русском языке святое писание, прибыл к москвитянам, эти книги были публично по приказу князя сожжены, потому что были изданы подданным римской церкви и в местах, подлежащих ее власти» [120, с. 599, № 44]. Согласно Флоровскому, речь здесь идет о Франциске Скорине, по нашему мнению — о Захарии Скара (Скарине), возможно, отце первопечатника, который планировал напечатать в Московии (Новгороде) ряд книг совместно с печатником Бартоломеусом Готаном. Вероятно, книги были все-таки напечатаны, а позже сожжены. Косвенным подтверждением этому может служить «литература жидовствующих», приводимая академиком Соболевским. Одна из рукописей «Ло[г]ика» имеет следующий текст: «…А мудростию исполнил ея Аристотель, голова всем философом первым и последним, подлуг смыслу мудрецов израилевых. Аже по пленении не нашли своих книг, а ступилися на его разум, иже равен в пророческих фундаментех, занеже невозможно есть, абы пророк не полон был в седми мудростех, а о всем в лоице пути их. А исполнил ея осмыми книгами, прежде реченными, иже она направит каждаго в тых мудростех. А она подобна есть воазе и мере и осле златой. А дело иногды именуется наука разумнаа, а иногды действеная. А первая от седми мудростей численая, вторая мерилная, третия спевалная, четвертая небесная, пятая светьская. А тая на четверо: первое водити душу свою; 2-е дом свой; 3-е вестися государю великому; 4-е водити землю и суды ея. Шестая о приложении сего света. А тых книг десять, и мудрость лекарьская, под неюже седмая мудрость божественная. Она есть всем глава седмыма, и ядро их статочное, занеже ею оживет во веки душа человеческая» [110, с. 403]. Автор назван в заглавии рукописи «Речи Моисея Египтянина», а Соболевский уточняет, что это знаменитый Моисей, сын Маймона, известный в средневековой Европе под именем Моисея Египетского[7] (Moses Aegyptius), Моисея Маймонида. А. И. Соболевский считал, что часть «Логики» находится в сборнике Киево-Михайловского собора под названием «Книга зовомая приточник Васка писаря пана Миколаа Радивиловича, в лето 6991, индикта 1». Из названия видно, что писец жил где-то в Западной России, скорее всего в Литве (современная Беларусь) и работал в 1483 г., вероятно, у Николая Радзивилла[8], по прозвищу Старый. Идеи и язык текста «Логики» — западно-русский с нередкими полонизмами, а также профессия автора — врач, связывают ее с родом Скорин.

Изучая акафисты Скорины, московский исследователь А. А. Турилов нашел в них акростихи, или стихотворения, первые буквы отдельных строф которых складываются в какую-либо фразу. В одном акафисте читается: «Док­тор Скоринич Францискус», в другом — «Писал доктор Скоринич Францискус».

Вернемся к событиям жизни Скорины. Во второй половине 1520-х гг. просветитель служил личным секрета­рем и врачом виленского епископа Яна из князей литовских. Затем Скорина поступил на службу к прусскому герцогу Альбрехту и уехал в Кенигсберг. Последние годы жизни Франциск Скорина провел в Праге, куда его при­гласил король Чехии Фердинанд. Здесь его трудами был создан один из пер­вых в Европе ботанический сад. После сороковых годов точная судьба Скорины не установлена[9].

До настоящего времени выдающийся полочанин начала XVI в. Франциск Скорина является загадкой для современников. Ряд ученых прошлого и современности занимались и занимаются изучением оставленного наследия. Как видим из представленного выше рассказа, Франциск Скорина был достаточно образован для своего времени и вполне мог написать трактат, именуемый «рукопись Войнича». Допустимо предположить, что ключами к расшифровке рукописи могут быть книги Скорины и гравюры, например, «Портрет Скорины» [помещена дважды: впервые в книге «Иисус, Сирахов» (1517 г.), затем в Четвертой книге Царств].

Начнем рассуждения от обратного: если гравюра — один из ключей к «рукописи Войнича», то в ней должны быть указания на саму рукопись. Попробуем ответить на некоторые вопросы: почему книгопечатник изображен на гравюре пишущим рукописную книгу? Сколько книг изображено на гравюре? Одиннадцать. Восемь стоят корешками вверх, в правой части гравюры; в девятой книге, прямо перед собой, Скорина делает записи; десятая стоит открытая слева, а одиннадцатая — в нижнем левом углу — открыта и обращена репродукцией к зрителю. Что на ней изображено? Монограмма с буквой «М» (русское значение буквы МЫСЛЕТЕ), дорожная корзина и лапти? На гравюре изображено 11 книг, может, есть и скрытая двенадцатая? Репродукция в книге в нижнем левом углу не сразу читается как книга, т. к. вторая половина не видна, хотя ее содержание указывает на дорожную книгу («Малую подорожную книгу»?), а возможно, и на МЕСТО. Армилярная сфера в верхнем правом углу, а в нижнем левом — предметы странника наводят на мысль, что в гравюре зашифрована карта, которая указывает на место спрятанной двенадцатой рукописи. Обратим внимание на следующую часть гравюры:

 — 360 градусов? 

можно прочитать как 7 и 3, сделаем предположение, что тоже градусов — 7 по долготе и 3 по широте. Точка отсчета — Полоцк (место рождения Скорины), направление на юго-запад, как на гравюре.

Скорина мог указать отклонение координат от Полоцка, а мог просто обозначить вектор поиска.

Рискну также предположить, что перед нами еще и зашифрованный гороскоп. Попытка его расшифровать дала гипотетическую дату 19.10.1484 г.[11] (ст. ст.).

Современник Скорины Парацельс[12] считал, что человек — это микрокосм, в котором отражаются все элементы макрокосма; связующим звеном между двумя мирами является сила «М»[13] (с этой буквы начинается имя Меркурия, а также Мема — тайна), а человек производится Богом из «вытяжки» целого мира и несет в себе образ Творца. Он считал также, что не существует никакого запретного для человека знания, и человек обязан исследовать все сущности, имеющиеся не только в природе, но и за ее пределами. Парацельс оставил ряд алхимических сочинений, в том числе «Алхимический псалтирь», «Азот, или о древесине и нити жизни» и др. Считается, что он первым обнаружил принцип подобия, лежащий в основе современной гомеопатии. Парацельса признают предтечей современной фармакологии, ему принадлежит фраза: «Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным». Его идеи, вероятно, были знакомы Скорине, особенно в период работы в королевском ботаническом саду Праги. Но могла состояться и их встреча: между 1520 и 1525 годами Парацельс приезжал в Вильно, где был организован диспут со сторонниками традиционной медицины. Медики Вильно и Гданьска, где также проходил диспут, одержали победу над Парацельсом. Есть вероятность, что в этом диспуте принимал участие и Франциск Скорина, в то время дипломированных врачей в Вильно было немного.

Дальнейшие исследования раскроют еще много интересных загадок по истории развития доклассического естествознания, которое долгое время находилось на задворках истории науки, но, как говорил Епифаний Славинецкий, «Лучше получить мало пользы с правдою, чем много с неправдою».

Фрагмент главы из книги Г.В.Гайдук «Доклассическое естествознание Восточной Европы конца XV-середины XVIII веков», Мн: «ФУАинформ», 2010

[1] Основные принципы новой системы мира были представлены Н. Коперником в Риме в 1533 г. Гипотеза В. В. Агиевича маловероятна.

[2] Пасхалии начала XVI в. содержали аналогичную информацию, а вот данные о солнечных и лунных затмениях в них не встречались.

[3] Подробнее см. стр. 64. Глава из книги Г.В.Гайдук «Доклассическое естествознание Восточной Европы конца XV-середины XVIII веков», Мн: «ФУАинформ», 2010

[4] Подробнее см. стр.122. Глава из книги Г.В.Гайдук «Доклассическое естествознание Восточной Европы конца XV-середины XVIII веков», Мн: «ФУАинформ», 2010

[5] См. ранее стр. 57.Глава из книги Г.В.Гайдук «Доклассическое естествознание Восточной Европы конца XV-середины XVIII веков», Мн: «ФУАинформ», 2010

[6] Имеется в виду великий князь ВКЛ и король Польши Сигизмунд I.

[7] Маймонид (Maimonides, Моше бен Маймон), раввинистический авторитет и кодификатор Галахи, философ, ученый и врач; самый прославленный ученый послеталмудической эпохи. Родился в Испании, большую часть жизни провел в Египте в качестве придворного врача и там же умер в 1205 г. Написал краткий трактат о еврейском календаре, трактат по логике, ряд комментариев к трактатам Вавилонского Талмуда и труд, посвященный галахическим вопросам в Иерусалимском Талмуде.

Медицинское учение Маймонида, основанное на господствовавшей тогда теории гуморальной патологии, сформулированной Гиппократом и Галеном, носит строго рациональный характер. Маймонид был знаком с арабскими переводами греческих сочинений по медицине, а также с произведениями арабских врачей прошлого. Как врач Маймонид пользовался огромным авторитетом среди мусульман. Подразделял медицинскую науку на три раздела: профилактическую медицину, лечение больных и уход за выздоравливающими, а также за инвалидами и пожилыми людьми.

[8] Николай Радзивилл Старый (? – 1509) иногда упоминается как Радзивилович, государственный деятель ВКЛ, наместник смоленский (с 1481 г.), новогрудский (с 1488 г.) и бельский, воевода виленский и канцлер ВКЛ с 1492 г., основатель первой линии рода, владел имениями Медели и Гонендз.

[9] Есть несколько гипотез о времени смерти Скорины. В одной из пражских хроник упоминается, что 2 июня 1541 г. во время пожара погиб «младенец Франтишек, сын покойного доктора Руса». Если этим доктором считать Скорину, нужно признать, что он скончался около 1540 г. По гипотезе А. В. Фроловского, Скорина умер не позднее 29 января 1552 г. Вывод был сделан на основании грамоты короля Фердинанда I, выданной сыну Скорины Симеону, который, вероятно, находился в то время при отце [120, с. 599, № 45].

[10] Варшава только в 1526 г. включена в состав Польши, а в 1596 г. стала столицей. Маловероятно, что Скорина делал ссылку на Варшаву его времени.

[11] Для определения даты необходимо рассмотреть две таблички на гравюре Скорины:   — первая означает 1517 год от Р. Х. (дата рождения первой книги?), а вторая, как негатив, написана неизвестными буквами, подпись Скорины. С учетом изображения в правом углу на гравюре символа Зеркала и свечи, допустимо предположить, что это еще и зеркальная от 1517 г. дата, записанная на неизвестном языке. Многие искусствоведы по живописи Средневековья отмечали большое значение символики зеркала, например, по мнению И. Е. Даниловой, в нидерландских картинах «портрет смотрит сам на себя», а у итальянских художников задача «состоит не в том, чтобы принимать весть оттуда, из области надмирного, а в том, чтобы с предельной точностью отражать этот мир, гарантируя похожесть его воспроизведения». Следуя логике эпохи, что может означать зашифрованная запись? Дату рождения Франциска Скорины, зеркальную дате, указанной вверху гравюры. В сентябре 1492 г. (то есть 7001 г. от сотворения мира при мартовском новолетии) Московский церковный собор утвердил Пасхалию на последующие годы 14-го Великого Индиктиона. Тогда же было принято решение о перенесении начала года с 1 марта на 1 сентября. Получается, что 1491 г. длился более 17 месяцев. Предположим что Скорина придерживался русской системы летосчисления. Есть две даты вышедших в 1517 г. книг: 10 сентября книга Святого Иова и 6 августа — Псалтырь. От 1500 г. до 10 сентября 1517 г. прошло полных 16 лет и 10 дней. От 1500 г. отнимаем 16 лет (десятью днями можно пренебречь) и получаем 1484 г., учитываем день новолуния.

[12] Парацельс (лат. Paracelsus) (настоящее имя Филип Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм (Гогенгейм), лат. Philippus Aureolus Theophrastus Bombast von Hohenheim) (родился в конце 1493 г. в г. Эйнзидельн, кантон Швиц, умер 24 сентября 1541 г. в Зальцбурге) — знаменитый алхимик, врач и оккультист.

[13] Заметим, что на гравюре Скорины тоже есть такая буква.